Брианна Миллер 
Патриция Кейнс
Они разбили террариум. Пауки везде...Змеи...муравьи...заполняют мир!
1977 год. Просто год. Незаметные нити войны, искусный паук. Плетёт интриги у всех за спиной. Никто и не догадывается. что назревает война и скоро прольётся кровь...
Я - кукла тряпичная, забытая в подвале
в картонной коробке с ненужным хламом
Зачем мне когда-то нарисовали глаза ?
Везде страх, отчаяние ,смятение. кажется это уже было. Ощущение дежа вю. Море, холод. Свинцовые тучи я падаю вниз ветер, порывы, груды камней. Страх, каждая секунда тянется, словно вечность. капля падает с потолка, ещё одна...так можно сойти с ума туда где светят твои мёртвые звёзды Холод, в воздухе витает леди смерть, не видно солнечного света, не слышно голосов, только шёпот сводящий с ума. Камни, камни, камни. Сумрак, сырость гниль ослепляя солнце Тишина. Крик. Плёнку задумчивости и комы разрывает страх, боль, там нет гуманизма, там никто не будет разбираться, вести следствие. Там лишь один вердикт: "Виновен" и ни одна слеза не пробьёт этих палачей. Да впрочем слёз вы там не увидите. Море. Холод. Аквилон- северный ветер, слишком холоден для этих мест. Сидеть взаперти, замкнувшись. Разучившись говорить, забыв всё. Сидеть взаперти, рядом те, кого ты ненавидишь. А где-то далеко твоё всё. Выбора нет, гнить, гнить, гнить. Умирать, распадаться на пищу стервятникам Гнить, гнить, гнить. С помутившимися от ужаса зрачками сидеть, уставившись в дну точку. не думать, не говорить. не жить. существовать, как тюремный цветок. Под бледным светом свечей. Они догорят и настанет бал, бал которым правит страх. Леденящий душу вой, шёпотки и свист полёта ночных кошмаров её. Её ужаса и проклятия, её тьмы.
Сохрани мое фото на книжной полке
Там я в старом пальто с сигаретой во рту
Через миг разорвусь на осколки
И наполню собой пустоту
Острое чувство утраты или, может быть, разочарование? Нет. Ты не ищешь острых ощущений. Ты хочешь другой путь. Я - твой вишневый первый снег. Стыд убивает тебя после каждой нашей ночи, твои ребра крушит термоядерный заряд в сорок мегатонн. Горло забивают осколки собственного позвоночника. Каждый человек сам кует свое несчастье и я - твоя вина. Вина, стыд, ненависть.Ты никогда не спишь, но никто не знает об этом и - ты оптимистична. Я до сих пор не могу отсеять твою ложь от твоей правды. Да это и не важно. Это действительно не имеет значения. Это было в той жизни, когда мы изучали мир. Теперь он нам не интересен. Мы думаем, что знаем о нем все. Мы упиваемся гордыней, мы сделали многое, чтобы научиться ненавидеть. Мы достойны гордости. Этот стыд. Он чище первородного греха, он яростнее огня, обрушенного на Гоморру
Раньше мы были жестокими. Без ненависти и причин. И это было честно, моя милая. Потом я понял, что ты никогда не смотришь мне в глаза
вот такие интриги. а люди живут....
